Банк «Центр-Инвест» — партнёр рубрики «Авторская колонка»
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей!» — гласит известная поговорка.
Так-то оно так, но… У этой сотни друзей или около того как-то часто наступают дни рождения и юбилеи, порой чередой идут. Так что о деньгах не забудешь. Для человека среднестатистического достатка возникает дилемма: хочется и подарок поприличней сделать, и при этом семейный бюджет не очень обременить. Можно, конечно, из собственного запасника что-нибудь подобрать — у каждого, поди, много чего разного накопилось из подарков. Наверняка несколько подстаканников, кружек пивных, чашек-ложек, статуэток, подсвечников, картин современных художников из серии «отгадай з амысел их творца» и т. п. Вещицы эти на низком старте стоят и готовы к смене владельца, но есть опасение. Подаришь какую-нибудь вещицу из запасника, а одариваемый признает в ней то, что сам презентовал тебе на день рождения. Вот и конфуз.
Из одежды надумаешь что прикупить другу или подруге — так поди знай, какого размера они вещи носят и какие у них предпочтения в моде. Да к тому же цены кусаются в магазинах, когда на что-то стоящее глаз положишь.
Знакомый адвокат Мирошников рассказал мне о подарках поучительную историю. Выиграл он дело в суде, и мамаша подследственного великовозрастного балбеса, по дурости вляпавшегося в скверную историю, не могла от радости сдержать своих эмоций.
— Вы — наш спаситель! — восклицала она, пытаясь прильнуть к груди адвоката. — Ума не приложу, чем вас отблагодарить! Скажите, какой подарок желаете?!
— Мадам, — невозмутимо ответил ей Мирошников, — пока есть деньги, не надо терзать себя подобными вопросами.
Действительно, что может быть проще: положил энную сумму денег в конверт и вручил его имениннику. Пусть сам решает, на что их потратить. К тому же сумму никто из гостей не увидит. А то у наших людей менталитет такой: если увидит, что сумма мала, — скажут, скупердяй; положишь больше — всё равно жмотом назовут, ишь, деньгами швыряется, мог бы и больше отслюнявить. А если не укажешь, от кого конвертик, и другие твоему примеру последуют, то виновник торжества сам потом гадать будет, кто из его друзей щедрее, а кто — позажимистее. Однако, признаюсь, с вручением конвертиков случаются неувязочки.
Праздновали как-то 60-летний юбилей Козельского — крупного коммерсанта. Стоит наш герой на подиуме, этакой боровичок — весь раскрасневшийся, от блестящей лысины огни люстры отсвечивают. На нем модный костюм цвета электрик, а на выдающемся животе пуговица пиджака не застёгивается. Мы, трое однокашников, в один конверт свои денежные доляшки вложили, а мне было поручено от всей троицы тост приветственный произнести.
В тот вечер был я в ударе. На все лады принялся юбиляра восхвалять. Что он профессионал из профессионалов, отменный трудоголик, патриот из патриотов, человек с большой буквы, а также прибежище всевозможных талантов и дарований, которых не перечесть. У юбиляра даже глаза увлажнились от переполнивших чувств к себе любимому, ибо он в самых смелых мечтах не мог о себе такого представить. Свой поток восхвалений оборвал, когда увидел, что начальствующая особа из городской администрации заёрзала недовольно на своём месте. Возможно, зависть её обуяла, а скорее, возмутилась, что тостующий беспардонно её достоинства другому приписывает.
Поспешил я к своему столу и при этом заметил, что Козельский каким-то странным взглядом меня проводил. Только сел, меня Виктор Славкин в бок больно толкнул и зашипел: «Ты почему, цицерон хренов, конверт не отдал?! Решил его в качестве гонорара приголубить за речь свою подхалимскую?»
Как ошпаренный подскочил я и к подиуму назад ринулся.
— Извините, люди добрые! — кричу на ходу. — Конверт забыл юбиляру вручить.
Все вокруг улыбаются и смеются. Козельский отработанным жестом конверт принял, и тот, как в руке у фокусника, в мгновение ока куда-то исчез.
— Ничего, Николай, — успокоил он меня, — все бывает. Главное, что вспомнил. Но если у тебя ещё конверт припасён, то милости просим — возвращайся!
А вот вам другой случай. Пригласили меня на 70-летний юбилей профессора Аксёнова Павла Павловича. Чествовали его на совете факультета. Давно знал, что юбиляр — большой книголюб, и у него шикарная домашняя библиотека. Решил подарить ему книгу, которая от бабки моей осталась. Книга рассказов Ф. М. Достоевского, изданная в позапрошлом веке. Страницы у неё пожелтели и истончились, шрифт неровный, буква ять так и пестрит. Край обложки насекомые или мышки объели. Одним словом, неподдельный книжный раритет. Несу его в подарочном пакете, а сам комплексую: уж очень непрезентабельна по внешнему виду книжонка. Может, тысчонку ещё для весомости между страниц положить? И опять сомнения: не обидеть бы уважаемого человека суммой этой. Все же рискнул гибридный подарок вручить.
На другой день звонок. Поднимаю трубку и слышу голос Павла Павловича. Он меня за книжку ещё раз поблагодарил и как-то смущённо спрашивает, не забыл ли я в ней что-то? Обиделся профессор, решил я, но деликатно мне подсказывает, как из ситуации этой выбраться.
— Нет, уважаемый Павел Павлович, — говорю решительно. — Ничего не забыл. Вы, видимо, не обратили внимания на мои слова, что закладочку в книге сделал. Простите, что сумма скромная, но очень хотел, чтобы вы к праздничному столу торт и цветы жене купили.
— Что вы! — воскликнул Пал Палыч, — какие обиды! Я подумал, что мы — мужчины, от жён схороны делаем. У меня они в книгах. Решил, что вы и в эту игру играете: положили в книгу деньги и забыли.
И чтобы окончательно загладить возникшее недоразумение, профессор рассказал жизненный эпизод, а может, анекдот старый пересказал.
— У меня приятель есть, — поделился он со мной, — в прошлом большой партиец, а затем хозяйственник. Сейчас на пенсии. Однажды в их доме пожар случился. Пожар. Крики. Суета. Эмчеэсники всех из квартир многоэтажного дома эвакуируют. Жена моего друга по комнатам мечется, документы и ценные вещи в дорожную сумку спешно бросает. А друг мой к книжному шкафу кинулся и томик Карла Маркса «Капитал» схватил.
Стоят они потом возле дома. Жена с сумкой, друг — с книжкой, и смотрят, как пожарные огонь в угловой квартире дома водой из брандспойтов заливают.
— Совсем ты умом с перепугу тронулся, — корит жена, — что за ценность ты вынес — одно название! Сильна в тебе марксистская закваска!
— Нет, — отвечает он своей супруге, — опрометчиво ты о моих поступках судишь. — Раскрыл «Капитал», а в страницах книги углубление вырезано, и там толстая пачка стодолларовых купюр.
Посмеялись мы с профессором и трубки повесили, довольные друг другом.
Вот такие подарки с поздравлениями! И что вам посоветовать, затрудняюсь. Так что сами с ними выкручивайтесь!
