Каждый человек в чем-то талантлив. Даже если у него нет талантов – это уже удивительно. Кто-то может глазом открыть бутылку пива, кто-то умеет перемножать в уме большие числа, кто-то виртуозно играет на бубне. Серафим Сазоныч Сколопендров с малых лет привык качать права, писать жалобы и кляузы, требовать и письменно возмущаться несправедливостью, допущенной в отношении него. Жил он в хуторе Канареевка. В советские времена, как и все хуторяне, пошел работать в колхоз. Но юный Серафим быстро сообразил, что лучше всех звать на трудовой подвиг, чем совершать его лично. Он уверенно двигался в этом направлении и вскоре стал колхозным парторгом. За свою жизнь он испортил немало судеб и биографий своей принципиальной партийной позицией. Колхозники ненавидели его, но тронуть боя лись, пользуясь мудрой пословицей — «не тронь …., вонять не будет».
Судьба пощадила Серафима Сазоныча. Он успел заработать себе пенсию, и когда Советский Союз, а в том числе и родной колхоз развалился, он ушел на заслуженный отдых. Не с таким почетом, как планировал, но без куска хлеба не остался. Работать он не собирался. Когда-то в молодости пробовал, но ему не понравилось. Единственный сын жил далеко и с папашей не общался по причине склочности последнего. Жену свою он свел в могилу, а заняться чем-то было надо. Несмотря на пенсионный возраст, Серафим Сазоныч сохранил ясность ума и неплохое физическое здоровье, так как на тяжелой работе не надрывался. И он нашел себе занятие по душе – стал писать жалобы во все инстанции на все, что видел и слышал. Время от времени надевал парадный пиджак с юбилейными медалями «за взятие Бастилии» и посещал районную администрацию на предмет вытребовать себе какие-то материальные блага.
Местные чиновники испуганно шарахались при виде его крепкой фигуры. Сколопендров никогда не приходил с пустыми руками – в них всегда было заявление или жалоба. Он требовал себе повышения пенсии, льгот на оплату коммунальных услуг, угля, дров, арбузов (в сезон) и много чего еще. Старый партиец прекрасно знал, как крутятся винтики государственной машины. Если ты принес заявление, в котором написал, что тебе положено, например, три жены от российской власти, то его надо обязательно нужным образом зарегистрировать. И даже если это явный бред, муниципальному или государственному служащему придется изрядно попотеть, чтобы составить грамотный ответ – на основании каких регламентирующих документов тебе три жены не положено. Сколопендров аккуратно подшивал ответы местной власти и писал жалобы на их действия (бездействие) в вышестоящие инстанции. Там тоже были обязаны реагировать и присылали указания разобраться и ответить гражданину. Таким образом Сколопендров раскручивал маховик работы с обращениями граждан в нужную ему сторону.
Он делал то, что нормальному человеку и в голову бы не пришло. Тем не менее его усилия время от времени приносили плоды. И если чиновники отмахивались от устных претензий граждан (пусть даже и справедливых), то от письменных обращений Сколопендрова отмахнуться не давала бюрократическая система. Частенько они сдавались и наделяли жалобщика теми или иными привилегиями. Так он добился некоторых льгот и привилегий, которых совершено не заслуживал.
Соседям Сколопендрова жилось несладко. Каждый Божий день к ним приходили то электрики, то водоканальщики, то участковый, в зависимости от того, какие инстанции натравливал на них беспокойный пенсионер-партиец. Он писал, что соседи шумят, воруют свет и воду, не так сажают овощи в огороде, не так дышат и не так смотрят на него. Из последних «шедевров» было заявление гр. Сколопендрова на гр. Широченного, который имел несчастье быть его соседом справа. Серафим Сазоныч писал, что Широченный в темное время суток злонамеренно бросает свою кошку на крышу его сарая. В результате этих хулиганских выходок с применением животных (кошки) шифер на крыше сарая поломан, и в дождливую погоду вода попадает внутрь. Таким образом, пламенный борец за свои права требует взыскать с соседа стоимость шифера, а также зерна, которое оказалось подмоченным во время дождя. А то, что шифер на крыше его сарая лежит со времен изобретения шифера, не смущало его. Участковому пришлось отнять у Широченного ружье, когда тот со словами: «Отсижу, но эту гниду убью!» решил нанести Сколопендрову визит.
Также Серафим Сазоныч провел независимое расследование и пришел к выводу, что его соседи слева, семейство Шарпеевых, хитро и изобретательно воруют штакетник из забора, разделяющего их владения. Для чего Шарпеевы, муж и жена, заставляют своих малолетних детей поливать гвозди забора водой. Шляпки гвоздей ржавеют и отваливаются, после чего Шарпеевы, муж и жена, легко отделяют доски от забора и уносят их вглубь своих владений. Все эти факты он грамотно изложил на семи листах бумаги в виде заявления в милицию. Копии же отправил в прокуратуру, в МВД России, а также правозащитникам различного калибра. Маховик заработал. Когда участковый в сотый раз пришел к Шарпеевым, чтобы принять от них объяснение в том, что воды на гвозди не лили и забор не растаскивали, они собрались и уехали прочь из хутора на заработки в район Крайнего Севера в надежде, что там Сколопендров их не достанет.
Именно к такому человеку поехала на вызов следственно-оперативная группа милиции, в которую я входил, как эксперт-криминалист. Мы приехали в Канареевку, встретили участкового, от которого узнали, к кому нас занесла сегодня злая судьба. Делать нечего, вскоре мы предстали пред хитрые очи Сколопендрова. Крепкий старик с мясистым носом и мохнатыми бровями сверлил нас взглядом. Через некоторое время милостиво разрешил пройти во двор. Причиной вызова оказалась странная полоса на земле, которая тянулась через весь огород Серафима Сазоныча и выходила через заднюю калитку. Это было похоже на след гигантской змеи, только довольно широкий.
На вопрос, все ли имущество на месте, Сколопендров ответил, что не знает – необходимо тщательно проверить содержимое сараев и дома. Оставив следователя общаться с этим неприятным человеком, мы пошли по следу как бы змеи, который вел со двора налево и в заросли кустов на берегу реки. Вскоре «змея» была обнаружена. На земле лежал мужчина и сладко похрапывал. С первого взгляда было видно (что подтверждало его смрадное дыхание), что сей гражданин вчера крепко подружился с «зеленым змием». Пришлось довольно грубо разбудить и вежливо спросить – кто он и что здесь делает?
Мужчина не сразу вспомнил себя. Но после омовения в реке память вернулась. Он назвался Петром Краснопузовым. Вчера «тренировал печень» с кумом и поздним вечером возвращался домой на «автопилоте». Но судьба уготовила Петрухе испытание. Часть переднего забора Сколопендрова представляла собой выкладку из камня-пластушки и была невысока. Двор его шел под уклон к реке. Поэтому Краснопузов в темноте кувыркнулся через забор и оказался внутри. Сначала хотел прямо там залечь спать (благо лето и ночи теплые), но когда осознал, что это подворье Сколопендрова, пришел в ужас. Петруха не питал иллюзий и сразу понял, что Серафим Сазоныч затаскает его по судам. Опытный жалобщик найдет десяток причин потребовать с Петьки материальный и моральный ущерб. И хотя Краснопузов ничего не украл, даже не имел физической возможности это сделать – для Сколопендрова это будет неважно.
Встать Петруха не мог, хоть и пытался. Самогон прибивал его к земле и нарочно раскачивал почву. Нечего было и думать вылезти обратно через забор. Тогда Краснопузов собрал последние силы и пополз через огород к задней калитке. На морально-волевых он сумел выползти за пределы подворья и забраться в кусты, куда юрисдикция Сколопендрова уже не распространялась. Тут силы покинули, и он заснул богатырским сном, пока милиция, т.е. мы, не разбудила парня.
— Не губите, не говорите этой падле, что я полз по огороду, — взмолился Петруха, воздев руки к небу. – Я ничего не крал, а ему только попадись, пока не сдохнет, будет судиться.
Резон в словах человека-змеи был. Ничего не украдено, ни одного кустика не повреждено. Нормальный человек просто посмеялся бы вместе с нами. Но нормальный не вызывал бы милицию по такому пустяшному поводу. А тут мы имеем дело с матерым «правдорубом». Краснопузову велели пока идти домой и не высовываться. Петруха горячо поблагодарил нас.
– А я знаю, что у Сазоныча свет «левый», — решил сознаться он. – Я сам ему со столба провод кидал мимо счетчика. За работу ничего не заплатил, гаденыш. Да еще сказал – если проболтаюсь, буду отвечать, как соучастник.
Краснопузов завершил признание и побрел вдаль вдоль камышей. А у нас появился «туз в рукаве». Когда мы вернулись во двор, то застали малоприятную картину. Хозяин дома рассказывал следователю какие-то подробности, от которых он нервно зевал. Участковый Зенкин топтался, как конь, мечтая только об одном – покинуть владения Сколопендрова. Мы поделились с ним «электрическим» секретом. Зенкин застонал от удовольствия.
– Так значит, Сазоныч электричество ворует, — ворковал он. – надо же, какое счастье привалило!
Не теряя времени, Зенкин позвонил в электросети и «сдал» нарушителя. Следующие полчаса прошли в сладостном предвкушении возмездия. Сколопендров скрупулезно считал гвозди в сарае, посуду в доме, проверяя, все ли на месте. То, что замки на месте и проникновения в жилище не было, его не смущало. Нас не раздражало даже это. На улице послышался шум грузовой машины. Это были они – электрики! Зенкин выбежал навстречу, но помощь была не нужна. Ребята определили, куда идут провода, и решительно вошли во двор.
— По какому праву вы нарушаете неприкосновенность подворья! – стал орать Серафим Сазоныч. – Участковый, примите меры и задержите их!
Но Зенкин стоял, счастливый и неподвижный. Электрики спросили Сколопендрова, почему провода идут мимо счетчика. Но вопрос был скорее риторический, так как все было понятно. Они сели во дворе писать акт проверки.
– Я буду жаловаться! – предсказуемо кричал Сазоныч, — вы не имеете права.
Другие работники электросетей в это время готовились отключать дом нарушителя от электричества. На улице стали собираться соседи. Радостная новость облетела хутор. Люди радовались, ликовали. Все спешили своими глазами увидеть, как Сколопендров будет обесточен. Хуторяне благословляли электриков, одна бабушка стала раздавать пирожки. Серафим Сазоныч бесновался и брызгал слюной, заходясь в несправедливом гневе. Но все было тщетно. Суровые электрики отключили электричество, а старший протянул ему акт.
– Заплатишь штраф, приедешь к нам, — сурово сказал он. — Заплатишь за подключение, мы тебе свет вернем.
Собрались и уехали электрики. Мы тоже радостно покидали двор «заслуженного жалобщика России». Люди не расходились и требовали проверить что-нибудь еще. Сколопендров угрюмо сидел во дворе, потом окинул всех злобным взглядом и молча удалился в дом.
– Пошел очередную кляузу писать, — прокомментировали хуторяне. — И когда уже сдохнет, писун проклятый.
На это вопрос мы ответить не могли, да и не собирались. Благодаря четким и слаженным действиям электриков удалось избавиться хотя бы от одного заявления Сколопендрова, бессмысленного и беспощадного. Да и честное имя Краснопузова было спасено…
